интеллектуалы, оперные певцы и даже врачи на пенсии. Все они поуходили на тот свет один за другим. Все они были трудолюбимыми, талантливыми и в целом очень интересными людьми, но в какой-то момент они не получили так необходимую им помощь. Финалы их жизней мало чем отличались от тысяч историй уличных бродяг. Только уличные алкаши умирают где-то на улицах или в приютах, а мои друзья – у себя дома. Правда, их дома к тому моменту мало чем напоминали их же прежние жилища: многое было продано, украдено другими алкашами, разбито. Да и они сами, некогда милые, отзывчивые и добродушные, в конце своего пути были не особо-то адекватными людьми.
Я сам многие годы подряд играл с судьбой, считая, что моё “умеренное выпивание” ни чем не грозит. Но мне очень сильно повезло: во-первых, я стал осознавать, что начал катиться в самую бездну, а во-вторых, мне очень повезло познакомиться с сильнейшим врачом-наркологом Феликсом Сойбельманом, который и направил меня на лечение из Германии в Украину – в медицинский центр Вектор Плюс в Одессе. Я сумел не сделать финальный шаг в сторону алкогольной бездны, но запомнил на всю жизнь то ощущение безысходности, когда ты понимаешь, что больше не имеешь над собой прежней власти, что водка и другие крепкие напитки сильнее тебя, а ты, попросту, не способен им ответить твёрдое “Нет!”.
Когда я ступил на путь алкоголизма уже трудно ответить точно. Когда я проходил лечение, я много на этот счёт дум передумал. Не знаю, возможно, начало положили те первые капельки крепленого вина, которыми меня угостили, когда я закончил первый класс и мы по обыкновению летом приехали с папой и мамой к моей бабушке в село в Кировоградскую область. Помню тогда было большое застолье, пришли папины друзья армии с жёнами, и кто-то сказал: “Мужик ростэ, налыйте-но йому вынця, вин вжэ дорослый!”. А может те 3 или 4 литра крепленого вина, которые мы перед Новым годом распили на троих, а было нам по 13-14 лет. А потом пошли к другу встречать с его родителями и другими гостями, думая, что мы будем слегка хмельны, что нам не помешает, ведь за столом придётся себя вести культурно. Но мы упились так, что облевали им всю ванну и туалет – кто куда из нас троих успевал добежать. Само собой, отравились, и ещё так сильно, что я потом на вино год или два вообще не мог смотреть, даже если сидел за столом со взрослыми, а они сёрбали немного винца. Мне сразу дурно становилось. Думал, что больше никогда пить спиртное не буду.
Но на смену вина пришла водка, которой меня угостили одноклассники на наш выпускной (я закончил 8 классов), ещё и пивом дали запить. Вот тогда я впервые оценил алкоголь: от каких-то 70 грамм водки запитой большим глотком пива я так мило опьянел, что мне казалось, что я парень что надо. Говорил с теми девочками, с которыми раньше стеснялся разговаривать. Внезапно алкоголь стал моим другом и соратником. Мне, молодому, казалось, что он полностью на моей стороне, а я всегда могу остановиться, если почувствую что-то неладное. В принципе, как-то так и вышло, но до этого момента прошло очень много пьяных лет.
После школы я поступил в ПТУ, где было много ребят из области, которым из родных сёл и ПГТ присылили немало всякого спиртного домашнего розлива. Я жил с мамой и папой в Киеве в нашей квартире на Борщаговке, но общежитие с моими новыми друзьями из сел и посёлков находилось ровно в 10-ти минутах ходьбы. Мне тогда было 16 лет. И я стал частенько у них в комнатах выпивать. Бывало, что оставался у них ночевать, родителям же говорил, что мы учим уроки допоздна. На дворе были 90-е, мобильных телефонов не было, чтобы позвонить мне и проверить, пьян я или нет. А я был пьян, ещё и как! Каждый раз когда я там пил, то засыпал только тогда, когда отрубался от выпитого... Пить было с ребятами из общаги весело, только они иногда ругались, что я сильно на закуску наседаю, что надо экономнее. Они были опытнее меня в вопросах застолья.
Через полтора года я закончил училище и стал работать слесарем по ремонту грузовых автомобилей. Навык пить всяческий самогон и дешевую палёную водку из близлежащих ларьков я приобрел во время “общаговских вечеров”. Но тяга к алкоголю у меня тогда ещё не наблюдалась. Просто казалось нормальным пить в любых молодёжных компаниях, короче говоря, все пили, и я тоже пил. Бывало, что даже интереса особого не было, но раз зовут выпить, то зачем отказываться? Так я рассуждал.
И всё же я тогда считал, что я не спиваюсь. Хотя вот сейчас перечитываю, что написал и не знаю, как мне тогда казалось, что всё хорошо. Но я и сейчас не смогу точно сказать, если бы я тогда мог понять, что со мной происходит, обратился бы я в наркологическую клинику или всё равно продолжал бы бухать? Не знаю... Вот сейчас задумываюсь, что мне нужно было тогда делать и в каких количествах пить, чтобы признать, что я алкоголик?! Не представляю. Но с другой стороны, я тогда действительно мог жить без спиртного, например, помню, как-то так сложилось, что были какие-то дела в ноябре и как-то я никого не звал погулять, и меня не звали, и я месяц или полтора вообще не пил. И похмелья были смешными. Хороший организм достался мне, дураку, а я его с радостью спустил на алкоголь.
А потом всё изменилось: отцу предложили хорошую работу в Германии. Ну не такую, чтобы мы могли войти в круг богатых людей, но стабильно нормально жить можно было. На Украине тогда царила бедность, и мы всей семьёй уехали в Штутгарт. Я устроился на работу. И в следующие 10 лет я не переставал пить, более того, у меня появилась дурная привычка выпивать 100 грамм после работы чего-то крепкого, чтобы снять напряжение. А в праздники и на выходных я обязательно собирался с друзьями, с которыми мы устраивали попойки до утра. Я рассужадал тогда так: я молод, и что я ещё должен делать, если не пить? И если мои друзья пили только по выходным, то я пил практически каждый день. Кроме своих 100 грамм после работы, я мог заскочить на пару бокальчиков пива в какое-то заведение по дороге домой. С женщинами у меня не клеилось, потому что всякие зачуханные мне не нравились (я до сих пор был уверен, что я не алкоголик), а симпатичные и умные на меня не велись.
Всё изменилось, когда я влюбился. Помню, я долго болел пневмонией, 2,5 недели из постели не вылазил. И всё это время не пил. Даже мама была вынуждена всё бросить и ко мне переехать на пару дней, чтобы за мной смотреть в особо тяжелые дни. Когда я вышел на улицу после болезни, то чувствовал себя обновленным, мне не хотелось пить. И в этот день я познакомился с девушкой. Не буду описывать наше знакомство, потому что оно не имеет значения. Но видимо после 2,5 недель вынужденной трезвости, я похудел и в целом выглядел неплохо, и мог даже кого-то к себе привлечь. Я был счастлив. И в конце первой же недели нашего встречания я напился, как свинья, подрался, упал на грязный газон... В общем, показал себя с “лучшей стороны”. Потом всё повторялось снова и снова. И почему-то теперь я стал каким-то оторванным, постоянно лез в драки, напивался до полных чёртиков. В итоге она мне сказала, что я должен пройти лечение алкоголизма. Она сказала, что её двоюродный брат тоже сильно пил, но ему помог врач Феликс Сойбельман, который отправил его на месяц в Одессу, откуда тот вернулся совершенно новым человеком.
Помню, что меня рассмешили ее слова: получается, что какой-то наркологический центр из Одессы лучше, чем наркологические клиники Германии – страны, в которой одна из передовых медицин в мире. На что она мне объяснила, что практикуется другой подход: человека “отрывают” от привычной ему обстановки, отправляют подальше от знакомых баров, магазинов, собутыльников и прочих знаковых мест и людей, где он спокойно излечивается и возвращается домой в прекрасной форме. И тогда передо мной встал непростой выбор: пройти лечение и быть с самой прекрасной девушкой в моей жизни, или продолжать пьянствовать и потихоньку спиваться в одиночестве. Как вы, наверное, догадались, я выбрал первый путь. Феликс Сойбельман сделал всё в лучшем виде, и через неделю после посещения его, я отправил на свою историческую родину – в Украину.
На сегодняшний день я не пью больше года, женат, а жена ждёт ребенка. Я счастлив, что сошёл с того пути, который вёл меня неизбежно в пропасть. И я не могу не поблагодарить врача одесской клиники Вектор Плюс Нацынца Вадима Йосифовича: без Вас ничего бы не было!
0 Комментарии